Когда речь заходит об охоте, в первую очередь на ум приходят ассоциации, связанные с шумным августовским открытием охоты по перу – самой доступной, демократичной, но не менее привлекательной от остальных охот. И вряд ли настоящий охотник отнесется к охоте по перу с пренебрежением, ведь таким долгим казался период утомительного ожидания разрешения, когда он смог бы расчехлить ружьишко, вынуть седые заброды из балконного или гаражного хлама, собрать свой старый вещмешок, положив туда, кроме всего прочего и обязательный сухой паек.
Потом – позже, когда уже августовская ночь поглотит собою пространство и раздвинет его высоко-высоко до бесконечности, усыпав мириадами маленьких звездочек бездонный небесный океан, - в маленьком отдельно-взятом уголке Вселенной будет гореть костер, будет накрыт стол, на котором сухпайки этой ночью превратятся в сказочные яства; чуть в стороне от костра на треноге будет стоять чугунок, благоухающий потрясающими остатками ухи из петуха, и время от времени у костра будет возникать взрывной смех многоголосого хора, поглощаясь в темноте и вспыхивая снова, подкрепляемый зарядом очередной охотничьей байки…
При загонной охоте на копытного зверя охотников манит заснеженный лес, скрипучий мороз, картинные красоты сосен и елей кисти Васнецова. Но больше всего – звук загона, поначалу еле-еле слышный, а потом – разрастающийся до завораживающего эха. Вот на миг мелькнула тень среди деревьев - вскинуто ружье, замерзший палец нащупывает спусковой крючок, и кажется, что сердце стучит громче, чем стучал минуту назад дятел в звонком морозном лесу. Рюмочка водки «по крови», снимающая тонус продрогших мышц, принимается как волшебный эликсир. И это не дань охотничьей традиции. Это клятвенное молчаливое обещание любить и этот лес, и эти ощущения, и этих людей - пока есть силы и носят ноги…
Расширить список еще более счастливых людей по праву могут обладатели охотничьих собак. Страсть собаки и страсть ее хозяина соединяются или сливаются, удваиваются или утраиваются, оставляя в их душах такой след, после которого эти, такие разные земные существа, не могут друг без друга существовать и становятся преданными друг другу навеки. И каждый из них будет переживать отныне какую-либо боль другого во сто крат больше, чем собственную…
Между тем, особняком среди охот стоит индивидуальная охота на самца косули (в простонародье «козлика»). Казалось бы, что чувства, возникающие на других видах охот, присущи и этой. Ан нет! Поиск зверя майским теплым вечером, музыка самого подхода и волнение, которое при этом испытываешь, ст'оят многих сокровищ мира, и уж точно – достижений урбанизированной культуры.
Весенняя охота на самца косули требует большего привлечения сил, средств и времени. Она очень ответственна: недопустима ошибка, когда в траве вместо исполнившего долг самца будет добыта беременная или кормящая самка. Для меня она особенная: я упиваюсь майским вечером моего любимого Полесья. Пусть редко, пусть тяжко и не всегда складно получается, но я снова и снова мечтаю о следующем своем выходе на охоту: каждый раз – как в первый…
Все задачи выполнены и розданы, время приближается к трем часам пополудни – в путь. Ехать около ста километров, расположиться и приготовиться успеваю, но все равно тороплюсь: уж больно не терпится. Полтора часа езды кажутся вечностью - и вот я на месте. Переодевшись и экипировавшись - выдвигаюсь.
Бальзамом на душу льется запах чистого и свежего соснового леса, прилесок кое-где порос рябиной и лещиной, майское разнотравье дурманит голову. До условно-расчетного времени выхода козлика на полянку со слов егеря еще около часа, поэтому, никуда не торопясь, я просто переступаю с ноги на ногу, вслушиваясь в звуки, вкушая запахи, не обращая внимания на надоедливых майских комаров, от которых в лесу мне не будет спасения. Есть ли слова, чтобы эту красоту описать – не знаю.
Я еще невнимательно расслаблен, смотрю больше на садящееся солнце за лес, нежели за объектом желания. Вдруг у меня козел вылетает прямо из-под ног! Как так? Я ведь еще даже не начал? Обрадовался, не успев огорчиться: заяц. Здоровый какой! Адреналину в кровь влил - теперь можно быть и внимательнее. И сразу же я обнаружил его. Вернее, сначала ее – косулю, мне даже показалось, что это «ребенок», а сейчас выйдет и «мамка» из-за пригорка. Вместо «мамки» пригорок обозначился двумя высокими отростками, какими иногда награждают неверные жены мужей. Расстояние – метров 60, но стрелять практически невозможно: из-за пригорка выглядывает только горб спины и иногда - рога. Параметры местности вынуждают покинуть идиллию пасущихся и идти в обход - достаточно длинный, где-то километровый переход, - чтобы подойти с другой стороны.
Всеми силами вглядываюсь в поляну и не могу избавиться от волнения - козлика не вижу. Неужели учуяли и ушли? Осмотр в бинокль тоже не приносит результатов. Не теряя веры, прохожу вдоль леса. Вот он! Там же где и был, как же я его не заметил? Понимаю это позже: человеческий глаз, впрочем, как и глаз животного, быстрее реагирует на движение, нежели на различие цветов. Замершего, не шевелящегося козлика на фоне травы определить достаточно трудно. Точно так же очень часто зверь не обнаруживает не шевелящегося стрелка на номере, если только не учует, и может пойти почти на столкновение: здесь нервы скорее у стрелка не выдерживают.
Как же мне хотелось подольше его понаблюдать в оптический прицел! Понимая, что фортуну нужно уважать – следующий случай когда еще представится – я нажал на спусковой крючок. Выстрел встрепенул дремлющий лес, отозвался еще несколько раз эхом. Козлик взбрыкнул высоко вверх задними ногами и скрылся за пригорком. У меня была абсолютная уверенность в попадании, но под ложечкой засосало: а если нет? Вдруг на месте, где только что был козлик, появилась его «малая» - подружка. Мое естество сразу против меня же и запротестовало: ну и как ей теперь без кормильца? Показывая, что угрозы от меня больше ждать не стоит, я смело пошел в ее направлении. Косуля на удивление подпустила меня метров на двадцать, а потом все-таки неторопливо ускакала в сторону леса, изредка оборачиваясь.
Козлик сумел отбежать от места на небольшое расстояние и лег: выстрел был классический и верный.
Исполнив обряд уважения к трофею зеленой веточкой, я еще раз полюбовался майским закатом и с радостью от добычи и огорчением, что все так быстро закончилось, занялся обычными послеохотными делами, а еще через некоторое время, сидя уже в автомобиле, мечтал о следующей встрече с природой. Один на один.
Ни пуха!